Что произойдет, если ребенка били в детстве?
Психология шлепка
Слово «дисциплина» происходит от однокоренного слова disciplinare, означающего учить, преподавать. Тем не менее, большинство американских родителей считают, что это понятие также предполагает применение телесных наказаний или трепку:
Телесное наказание определяется как «применение физической силы с целью преподать ребенку опыт боли, но не телесных повреждений, с целью исправить или взять под контроль поведение ребенка».
Некоторые родители предпочитают использовать физические наказания в качестве дисциплинарного взыскания по следующим соображениям:
Но так ли это? Каковы последствия телесных наказаний на ребенка? Мы провели исследование, чтобы выяснить, действительно ли трепка больше ранит вас, чем их.
Общественное мнение в 2012 году
Статистика показывает, кто согласен с тем, что детям иногда нужна «хорошая добрая трепка»:
Если опираться на эту статистику, становится не удивительно, что 15% детей подвергаются телесным наказаниям в первые годы их жизни.
Школа
Применение телесных наказаний в школе разрешено законодательно в 19 штатах США: Алабама – Аризона – Арканзас – Колорадо – Флорида – Джорджия – Айдахо – Индиана – Канзас – Кентукки – Луизиана – Миссисипи – Миссури – Северная Каролина – Оклахома – Южная Каролина – Теннесси – Техас – Вайоминг.
В 2009-10 учебном году в 11.6% бесплатных средних школ разрешалось шлепать детей в качестве меры дисциплинарного воздействия, и в 8.1% школ подобное воздействие, действительно, применялось. По грубому подсчету в 8,000 школ по всей стране трепка использовалась как дисциплинарная мера [в те годы насчитывалось 98,817 бесплатных средних школ].
По подсчетам предполагается, что в 2009-2010 в школах шлепали детей:
В мире
Мнение специалистов
Комиссия ООН по правам детей считает, что физическое наказание, причиняющее боль в любой степени и неудобство (даже легкое), — это превышение полномочий в отношении детей. Комиссия утверждает, что устранение физического наказания детей – это «ключевая стратегия, ведущая к уменьшению и предотвращению любой формы насилия в обществе».
Американская педиатрическая академия рекомендует не применять физические наказания, поскольку потенциальный риск перевешивает потенциальные преимущества.
Мета-анализ 88 научных исследований, которые проводились в течение 62 лет, показал, что 94% исследователей уверены: телесные наказания приводят к нежелательным последствиям, таким как:
Телесные наказания связывают лишь с одним благожелательным моментом в поведении:
Воздействие телесных наказаний на ребенка
Дети, которых бьют меньше, чем два раза в месяц, в возрасте 3 лет, с 17% вероятностью будут агрессивны в возрасте 5 лет.
Дети, которых бьют в возрасте 3 лет чаще, чем два раза в месяц, в возрасте пяти лет будут агрессивны с 49% вероятностью.
Дети, которых бьют, приобретают больше преступных наклонностей
Преступное поведение предполагает агрессию и нарушение правил. На него влияет:
Соотношение преступных наклонностей в поведении ребенка в возрасте 9 лет; те, кого били, и те, кого не били: [23% разницы в зависимости от того, били или нет]
У детей, которых бьют, хуже развивается речь
Речевые способности ребенка в возрасте 9 лет, которого били и которого не били: [38% разница в зависимости от того, били или нет]
Мозг детей, которых бьют, вырабатывает меньше серого вещества.
Дети, которых били, как минимум, 12 раз в год в течение трех лет, во взрослом возрасте имеют меньше серого вещества, чем дети, которых били минимально или не били вообще.
Под словом «бить» подразумевается бить каким-то предметом, по случаю, в дисциплинарных целях, и с учетом, что это не выходило за рамки, не привело к телесным повреждениям, не было сделано со злостью.
Сокращение серого вещества у взрослых молодых людей, которых били в детстве:
Эти участки связаны с:
Эти участки являются частью срединной ростральной префронтальной карты, играющей ключевую роль в социальном познании, а также же в функциональной структуре.
Даже в уровне образования дети, которых били, показали на 10 пунктов меньше в тестах IQ. На 75% это объясняется тем, что их били. Иными словами, перестаньте бить детей, и они получат на 7.5 баллов выше в тестах IQ.
Применение телесных наказаний влияет на задержки в развитии или задержки в развитии (и, следовательно, плохое поведение) вызывает телесные наказания? Лиц, которых опрашивали в рамках этого исследований, били в возрасте до 4 лет – пока эти области головного мозга еще формируются.
Почему серое вещество важно? Серое вещество способствует обработке информации. Особенно в этих областях оно помогает принимать решения и размышлять. Чем больше серого вещества есть в этих участках мозга, тем лучше человек может оценивать последствия и преимущества.
Как влияют телесные наказания, полученные в детском возрасте, когда дети вырастают
У взрослых, которых в детстве били, чаще возникают психологические расстройства и зависимость от алкоголя или наркотиков.
Процент психиатрических расстройств, связанных с битьем:
Эта статистика может показаться небольшой, но если учесть, что 46% американцев страдают различными формами психиатрических расстройств в течение жизни, отсутствие физических наказаний может предотвратить страдания у значительной части населения. Если серьезных физических наказаний в детстве нет, то преобладание психиатрических расстройств может быть уменьшено в диапазоне от 2% до 7%.
При населении США в 316.1 миллионов человек, 145,360,000 американцев страдает от психиатрических расстройств. В любом случае от 2,907,200 до 10,175,200 человек можно спасти, если их не бить.
Взрослые, которых били в детстве, имеют больше проблем со здоровьем
Если ребенка били, больше вероятности, что у взрослого человека разовьется следующая проблема с физическим здоровьем:
Это происходит в результате:
Если телесные наказания не срабатывают, родители, которые на них полагались, обычно усиливают подобные наказания, а не пересматривают стратегию.
В Канаде 75% физического насилия, которое испытывают дети, связано с телесными наказаниями.
В США дети, которые подверглись физическому насилию, признают, что 66% этого насилия началось, когда они испытывали на себе телесные наказания.
В сравнение с детьми, которых не били, дети, которых били:
Люди, которых наказывали с применением физической силы в детстве,
Изучение личных отношений между студентами в 33 университетах 17 стран показывает связь в.44 балла между тем, что человека били в детстве, и что он обижает своего друга/подругу в университете:
Альтернативы телесным наказаниям
85% родителей выражают злость в средней или высокой степени, когда бьет своих детей.
54% матерей говорят, что в половине случаев они были не правы, когда ударили ребенка.
85% родителей говорят, что они предпочли бы не бить детей, если бы у них была альтернатива, которая, по их мнению, срабатывала бы.
Здоровая система обучения и воспитания готовит детей достичь в жизни:
Эффективная дисциплинарная система должна содержать в себе три ключевых элемента. Каждый из этих элементов должен адекватно функционировать, чтобы дисциплина была эффективной:
Так что если мой ребенок выбегает на проезжую часть? Я вынуждена шлепнуть ее, чтобы она больше так никогда не делала!
На самом деле самый эффективный сдерживающий фактор для детей в подобных ситуациях – это увидеть, что вы за них боитесь… а не то, что вы их шлепнули.
«Теперь не могу обнять маму»: люди, которых били в детстве, рассказали, почему они до сих пор не простили родителей
Бить детей нельзя. Ни шлепком, ни подзатыльником, ни ремнем или кулаками — они этого не забудут и всю жизнь будут хранить на взрослых обиду. Очередное тому подтверждение — дискуссия в «Твиттере», в которой десятки россиян рассказали о «воспитательных мерах» своих родителей и о том, как всё это навсегда испортило их отношения.
Вот что говорят те, кто помнит, как их обижали в детстве, и не находит этому никакого оправдания (стилистику мы не меняли, кое-где поставили недостающие запятые):
Меня била мама, и вещами, когда я не убиралась в комнате, и пяльцем в голову кидала из-за того, что у меня не получалась вышивать крестиком. И много чего, что я уже не особо помню. Ее тоже били ее родители ремнем, да и сама она была подполковник, очень вспыльчивая.
В детстве лет до десяти меня били родители, в особенности отец. Сейчас они подобрели, но я не могу их спокойно обнять, сказать, что люблю, и даже боюсь папиных прикосновений. Запомнился случай, когда я не понимала математику и папа, пытаясь объяснить ее, сорвался на меня. В итоге я убегала от папы по квартире и зажалась в маминой комнате на кровати. Когда он полез за мной и уже замахнулся на меня рукой, я вся в слезах тогда просто не могла дышать, благо мама подоспела до того, как он меня ударил.
О да, спасибо вам большое за шрамы от ремня. Спасибо за то, что чувство вины теперь всегда со мной. Спасибо за закомплексованность. Спасибо за то, что вы, уважая мое личное пространство, читаете мои переписки.
Мои родители развелись в моем детстве. Жила то с папой, то с мамой. Мать *** за любой неугодный ей поступок. И *** очень жестоко, пинала ногами, бляшкой от ремня попадала на лицо до крови и т.п. Папа вообще не бил. Всё детство умоляла папу меня забрать у мамы навсегда.
С самого начала всё было словесно, но один раз, я помню ярко, мама избила меня дневником по лицу за двойку. Отец держал ремень, когда я не могла решить задачу. В 18 лет я кричала на них, чтобы они оставили меня в покое — они смеялись и снимали мои слезы и гнев на камеру. Сейчас мне 21, живу отдельно, с ними не общаюсь, а они негодуют: как так-то? На мои замечания, что в любом диалоге меня унижали, не слушали и обсерали мое мнение, они говорят: «Да ты шуток не понимаешь и ты обижаешься ни на что!»
Мать орала по любому поводу, закатывала истерики, манипулировать пыталась. Била редко, но когда уж реально в ярость впадала. Один раз прилетело кочергой. Я не терпела, а убегала и пыталась отбиваться. Потом уже когда «внезапно» стала выше нее, она мне ничего не могла сделать. Я на автомате ставила «блок», и максимум она била по сгибу руки. Ей же больнее. От этого еще больше психовала и орала, но бить меня было уже бесполезно. Хотя она и пыталась начать выдавать мне почаще «воспитательные меры», когда я выросла.
Дед бил меня, мою маму. Общаюсь сквозь зубы, заставляю себя буквально. Он стал старый и немощный, одинокий. Но я всё помню. Не могу забыть, как он мне нос разбил. Как закрывала голову мамы руками от него. Как он пытался ударить меня головой о стену, называя ***. Все помню.
В детстве, когда меня *** мать всеми подручными материалами (однажды это зеркальный фотоаппарат), говорила, что заслужил. Заслуги были разные — то плохие отметки, то поздно пришел домой, то испачкал одежду на улице.
Сначала отец ***, когда они с матерью развелись, я пошла в спорт, там тренера *** продолжили. Никогда не испытывала особых чувств по этому поводу, кроме смирения и принятия. Никто никогда не давал мне понять, что если меня бьют, проблема не во мне. Не рассказывал, что это не норма.
Меня мама хватала за волосы, любила толкать и бить в спину, если я пыталась уйти от конфликта. Выходила из себя по любому поводу и без повода совершенно непредсказуемо. Но больше всего пользовалась вербальной агрессией, обвинения, угрозы, насмешки, ор были нормой общения.
Меня мама била всем, что под руку попадет. Особенно понравились гладильная доска и суп-пюре из шампиньонов, вылитый на голову за то, что не поела. Я потом вся склеилась, потому что это клейстер. Дала слово никогда не бить сына. Сдержала. Он мой лучший друг.
И меня били, я не могу нормально маму обнять.
Мужа били. Лет до 10. Потом пошел на боевое самбо и в 12 в первый раз папашу отмудохал. В итоге ПТСР [посттравматическое стрессовое расстройство], неумение сдерживать эмоции, привычка всё решать кулаками и, как следствие, условка. Больше 10 лет назад свалил от родителей и только в этом году стойкое улучшение психики. Страшно.
Абсолютно нормальная, среднестатистическая полная семья. Отец бил ремнем за то, что я, второклашка, не могла решить задачу, где едет грузовик из точки А в точку В, за то, что задержалась в гостях у одноклассницы. Позже за то, что впервые ушла на без спроса на дискотеку с подругами. В этот раз прошелся очень сильно, несколько дней всё болело. Впервые я, тихая домашняя девочка, решилась тогда уйти из дома, помешал опять же страх. Мать никогда не вмешивалась.
Сравниваете твердое с квадратным. Умышленно подгоняете под свою теорию или правда не понимаете разницы. Меня отшлепали всего дважды за все детство. Это — избили? Ну, наверное, мне виднее, что нет. При этом мои родители самые лучшие и добрые. Я представляю, как тяжело им это далось.
Единственный раз батя выпорол так нормально, потому что я просто ***. Я ему благодарен. Ни до, ни после этой экзекуции пальцем не трогал. Наверное, потому что медик.
«Бьют» по-разному, кто-то «поджопник» дает в воспитательных целях, а кто-то ремнем выписывает ежедневно, формально — бьют оба, но здесь есть принципиальная разница. И да, не надо падать в крайности, приводя в пример откровенно больных «родителей», место которым — в дурке.
Какими выросли дети, которых били в детстве?
Мою подругу били, очень жестоко, ремнем и шнуром от пылесоса. Сейчас она забитая, неуверенная в себе женщина, не умеет выстраивать отношения с противоположным полом, в душе очень добрая, неочерствевшая. С родителями старается не общаться вообще, только по праздникам. Если родит ребенка, сказала, что их к внуку не подпустит.
Я закомплексованная, неуверенная до ужаса в себе и во всем. И главное, никак не перебороть себя. А обида в душе меня сжирает.
Я не забитая и вполне самоуверенная, самодостаточная девушка, но что мне это стоило. А родичей и люблю, и ненавижу. Свою дочь стараюсь не бить, только сильно ору на нее, но хочу побороть это!
Нас с сестрой в детстве родители довольно часто наказывали, иногда попадало и ремнем и шнуром от кипятильника, но это прекратилось, когда мы стали подростками. Ругали и наказывали только на словах. На родителей обиды нет, думаю, получали по делу, иначе мы бы выросли слишком избалованными. Родителей очень любим, также как и они нас. Хотя, своих детей бить не буду, рука не поднимется.
Меня отчим избивал, конкретно брал за волосы и ударял об стену. Мама тоже не ангел. Била матрасобойкой, даже следы оставались, прямо такие же рисунки. Била еще кипятильником. Боже, как я их ненавидела. Выросла очень закомплексованной, неуверенной в себе.
От отца доставалось и ремнем, и кулаком по башке. Может, поэтому я в 33 холостой и страшно неуверенный.
Одноклассника бил отец его. Бывало, что в школу приходил с опухшей щекой и с обожженным ухом, (говорил, что сигарету потушил) бил тонкой веткой, от чего на спине оставались полоски. Домой не хотел идти. Сейчас он гопником стал, уже 2 года отсидел.
А меня и мать, и отец частенько лупили. Сейчас живу отдельно. Только на выходные в гости прихожу. Ругаемся часто, потом неделями не разговариваем. Причем, сами они никогда не звонят, не приходят. Я сама всегда делаю первый шаг.
Мать била, иногда просто избивала. Я выросла такой же упрямой и жесткой. Всегда стараюсь добиться своего. Но осадок есть. Страшный, неприятный. Комплексы есть. Но я борюсь.
Прилетало шнуром, кипятильником, шлангом от машинки стиральной и палкой, которой бельё доставали из этой же машинки. Обида точит не по-детски, «жрет» меня изнутри. Надо простить, а не могу.
Были знакомые, сама лично видела, как отец избивал своих сыновей подростков кипятильником, пинал, ударял, как взрослых. И что вы думаете, из них выросли люди? Нет, конечно. У всех судьба печальная.
Нас в семье 6 детей было. Мать у нас суровая была, всех воспитала шнуром от электрического чайника. Брат в 14 лет утонул в реке из-за того, что его ботинок кто-то бросил в воду, он полез туда и не вынырнул. Сейчас я думаю, он, наверное, боялся, что попадет от мамы за потерянный ботинок. Все сестры, братья разъехались, никто сейчас за старой матерью не хочет присматривать. Вспоминают лишь плохое. Живу со своими детьми с матерью, мне ее жалко.
Меня била мама, но не жестоко, зато я сейчас ей за это благодарна. Я не забитая, за себя и за своих могу постоять и добиться справедливости. Моя мама всегда поддерживала меня, несмотря на то, что и била в детстве.
Ненавижу родных. Мать била меня по малейшим причинам, тетки все время твердили, что я горбатая, тупая, били они меня сковородой по голове, другая тетка кабелем. У меня сейчас характер жесткий и недоверчивый. Разведена, детей пока нет.
Нас с братом били, не часто, в основном по делу. Но бывало, в отце просыпался ужасный тиран, иногда вообще ни за что, например: когда мне лет шесть было, нечаянно опрокинулась я вместе с тазиком во время купания, так он меня зимой на улицу вместе с этим тазиком выкинул, голую.
Я больше боялась, чем ненавидела отца. Так и выросла в страхе и в неуверенности. Будучи взрослой женщиной, то чувство страха осталось во мне. И что самое ужасное я такая же жестокая как и мой отец, кричу на детей, шлепаю. Я уже запугала их. Моя совесть и стыд грызут меня изнутри. Каждый день работаю над собой.
Меня тоже били в детстве отец и мать, последствия ощущаю до сих пор. Выросла закомплексованной и неуверенной в себе. В подростковом возрасте была изгоем, скорее всего из-за того, что сверстники чувствовали мою беззащитность и неуверенность. Даже мужа выбрала такого же «морального инвалида», но у него заморочки другого рода, его не били, но он с малых лет знал, что родители его не любят и он им не нужен. К детям стараюсь относиться лучше, чем ко мне родители, но иногда срываюсь.
Отец бил сильно. На мать обида осталась за то, что никогда не заступалась. Я все простила, но обида осталась, гложет, съедает изнутри. Истеричная, психика никакая. Неуверенность моя мешает мне в жизни. Закомплексованная.
Меня били постоянно. Как же много у меня плохого было в детстве. Никому я ничего не рассказывала. Сейчас я очень неуверенный в себе человек, боюсь общаться с людьми.
Мне 52 года, родители били, особенно мамашка старалась. И била, и оскорбляла, и унижала. До сих пор горжусь: пошла в милицию и пожаловалась на побои, предъявила черные синяки. Это было в 1978 году. С ними побеседовали, они стали бояться трогать. Но морально продолжали топтать. Сейчас мамашка старая и больная, я вынуждена с ней нянчиться. Видеть её не могу, и жалости нету. Просто жду. Сестра вообще отмахнулась.
Отец меня поколачивал, мать морально постоянно давила. Не верю людям, часто в депрессии, всю жизнь одна, не уверена в себе, постоянно занимаюсь самоанализом, всегда пытаюсь доказать им, что я хорошая дочь, все делаю только для семьи. Сейчас осталась только мать, много с ней разговариваем, она кается в прошлых ошибках, но поздно. Брата тоже отец бил, он вырос страшным вруном, врал постоянно и даже в мелочах. Он так и не завел семью, умер от пьянки и депрессии. К единственной дочке свою мать не подпускаю. И то, как увидит ее, часто говорит «тебя муж будет бить», «ты будешь несчастлива», «ты такая мерзкая, глупая девочка» и тому подобное. Вот истинная цена всем ее раскаяниям!
Нас в семье трое было, два брата и я, всех били. Ни у кого жизнь не сложилась: старший брат спился и рано умер, я была замужем два раза, сейчас разведенная, младший брат умер десять лет назад, семья у него тоже не складывалась. Родители ни капли не сожалеют о том, что били нас. Считают, что поступали правильно.
Моя мама била просто ради своего удовольствия, иногда специально провоцировала повод. Недавно подохла. Ненавижу. Будь она трижды проклята.
Психолог: «Дети, которых били, утрачивают веру в любовь»
Мария Пичугина. Фото: nsad.ru
— Мария, действительно ли в нашем обществе есть тенденция к «жесткому воспитанию»? И откуда она берет начало?
— Думаю, правильно говорить не о физическом насилии только, а о насилии вообще. Особенно в свете принятых на днях законов.
Страна у нас — с непростой историей. Тема насилия сопряжена с войнами, с длительной историей крепостного права, из которого мы вышли всего 150 лет назад. С близостью России к Азии и азиатским культурным традициям, где уважение к личности человека ниже, чем в Европе. Отношение к личным границам у нас другое. Для нас превалирующими понятиями являются, скорее, смирение, покорность.
Люди старшего поколения порой говорят, что в воспитании детей нужна строгость, жесткость. Но жесткость часто путают с жестокостью. Иногда думают, что страх наказания действительно оказывает воспитательную функцию, но чего ты хочешь на самом деле? Научить ребенка бояться или научить его милосердию, жизни по совести? Невозможно научить тому, чего не умеешь сам.
Очень часто приводятся слова из Библии о том, что «любящий свое дитя да биет его». Но почему люди думают, что это буквальное руководство к действию? Нигде в Евангелии не описано, чтобы Христос кого-то бил. Родитель может проявить строгость, ограничивая неправильное поведение ребенка, чтобы уберечь от чего-то худшего, но нигде в Евангелии не пропагандируется битье детей.
Жизнь в парадигме «тиран-жертва»
— Как влияет опыт битья, физического насилия на эмоциональную и нравственную сферу ребенка?
— Дети, которых били, утрачивают веру в любовь. Может, это странно звучит, но таковы далеко идущие последствия, и они более глобальные, чем синяки и телесные побои. Люди, которых били, теряют способность доверять. Потому что любящий беззащитен перед тем, кого любит. И если тот, кого ты любишь, часто причиняет тебе боль – значит, чтобы избежать боли, надо не доверять, нельзя любить.
При этом много битые дети склонны ко лжи. И это понятно: чтобы избежать битья. Ведь при стрессе наступает паника, и в стрессовых условиях применяются самые простые, эффективные средства защиты, и мораль в данном случае — уже излишек. Очень часто задержка развития совести у детей из неблагополучных семей связана с целым комплексом причин, но в том числе, и с опытом битья. Битье способствует развитию лживости, пренебрежения к моральным нормам, озлоблению.
Если же дети растут в обстановке постоянных побоев, физического насилия, они находятся в эмоциональной зависимости от насильника и усваивают эту модель поведения. С высокой степенью вероятности, попав в нормальные условия, они сами станут насильниками. С таким человеком уже нужна специальная терапия, педагогическая работа. То есть медицинские последствия насилия снимаются быстрее и легче, чем психологические.
— Ребенок, которого бьют, склонен к жестокости или же, наоборот, к зависимому поведению?
— Зависит от ситуации. Но вспышки неожиданной ярости, неадекватный ответ на какое-то действие, которое «битый» ребенок может ошибочно трактовать как агрессию, могут присутствовать. Если ребенок сломлен, он, наоборот, теряет способность защищаться. Опять же, это выбор ребенком для себя позиции тирана или жертвы. Если характер сильный, человек постепенно войдет в роль насильника и будет отыгрывать свои травмы, выплескивать накопившиеся эмоции, нанося травмы другим. Забитый ребенок будет еще и еще попадать в ситуации, в которых он будет жертвой.
В любом случае, работа с детьми, которые долгое время пребывали в ситуации насилия, очень долгосрочная, к которой периодически приходится возвращаться.
Мины, всплывающие на поверхность
— Предположим, ребенок попадает из своей неблагополучной семьи в детский дом, а потом его забирает приемная семья. Справятся ли приемные родители с такой непростой ситуацией? Что может происходить в таком случае?
— У ребенка складывается определенная модель взаимодействия со взрослыми. Битье — это очень грубое воздействие. И когда потом такие дети попадают в иные условия, где их пытаются ставить в некие рамки, учат другими способами, мягкими, они оказываются к таким методам нечувствительными.
— Можно ли выправить такие усвоенные ребенком нормы поведения?
— В каких-то случаях исправить такое поведение реально, в каких-то — затруднительно. Это зависит от многих факторов. В частности, насколько серьезным был опыт насилия, опыт травмированности. Была ли у ребенка в этом опыте любовь, какая-то бабушка, может быть, хоть кто-нибудь, кто его любил, и эта любовь была противовесом насилию. Зависит от индивидуальных особенностей ребенка – характера, склада нервной системы. Важна профессиональная реабилитационная (психологическая, социальная) работа с травмой.
Иногда кажется, зачем «ворошить прошлое» — травматическая ситуация как будто «забывается». Но через какое-то время, когда ребенок уже в безопасности, воспоминания о болезненных событиях сами могут всколыхнуться, подняться. Это как глубоководная мина. Может повлиять какая-то ситуация, напоминающая о прошлом. Так бывает со случаями сексуального насилия – ребенок вроде «не помнит» о том, что с ним/с ней было, но потом в той или иной ситуации может начать демонстрировать неадекватное сексуальное поведение.
Помню историю девочки, которую в 4 года выбросили из окна пятого этажа. Она жила в семье, где пили, была свидетелем пьяных оргий и, скорее всего, подвергалась побоям. После трагедии врачи семь месяцев собирали ее буквально по частям. Ребенок не помнил, как всё произошло, и ничего не мог рассказать ни врачам, ни милиции. В таком случае происходит вытеснение – память отторгает воспоминания о каких-то ужасных событиях. С помощью определенных методик можно вытащить эти воспоминания, но тут уже вопрос – стоит ли это делать.
Эта девочку перевели из больницы в приют, затем в детский дом, а вскоре нашлась новая любящая семья. Ребенок отставал и в физическом, и в эмоциональном, и в социальном развитии. Были проблемы с нервной системой. С девочкой работали специалисты — медики, психологи, педагоги. Но решающую роль в ее судьбе сыграла новая семья. Приемные родители знали всю историю девочки, понимали серьезность проблемы. Это были зрелые, эмоционально теплые люди. Им ребенок нужен был не для того, чтобы сплотить семью, реализовать себя или выполнить какие-то прочие их задачи. Они понимали, что это – «ребенок-чертополох», и взялись за дело, что называется, с открытым забралом. И преодолели всё. Сейчас эта девочка уже взрослая, замужем, сама стала мамой, у нее все хорошо. Она все знает о своем прошлом. Да, у нее бывают какие-то проблемы, растущие из детства, она с ними борется. Но важно, что любящие люди помогли ей выправиться.
Есть другая история. В семье росли два мальчика. Мать была взрывная, жестокая. У нее периодически появлялись мужчины. Бабушка любила старшего внука, а к младшему почему-то относилась холодно, и от матери младшему доставалось больше. Этот мальчик не получил никакого опыта любви в семье, в отличие от старшего брата. Позже братья попали в приют, их физическое и интеллектуальное состояние выправилось довольно быстро. Вскоре им нашли приемную семью – хорошую, любящую. В решении возникавших у них проблем – социальных, психологических – принимали участие специалисты. Но младшему брату это не помогло. У старшего брата во взрослой жизни все сложилось благополучно, а у младшего постоянно были конфликты, он провоцировал окружающих на агрессию, нарушение правил, и уже в подростковом возрасте вёл полукриминальный образ жизни.
— С какими проблемами во взрослом возрасте может столкнуться человек, которого били в детстве?
Но если родитель систематически бьет ребенка, это запечатлевается как образец поведения и, кроме того, учит бояться родителей. Когда работаешь с такими уже взрослыми людьми, некоторые из них говорят: у меня были замечательные родители, да, они меня били, но зато я вырос порядочным человеком (хотя таких немного). В этих случаях люди объединяют любовь к своим родителям и лояльное отношение к их действиям. Возможно, считая, что неправильно их критиковать. Но любить, прощать — это одно, а одобрять неправильные поступки – совсем другое. Надо разделять. И понимать, что ты именно из любви к своим родителям осознаешь, что какие-то их действия были неправильными, и повторять их ты бы не хотел. Это не отказ от своих родителей, это означает лишь, что ты взял все хорошее, что в них было, но хочешь научиться чему-то большему, чего, может быть, хотели, но не могли они.
«Защита детей не должна быть войной против родителей»
— Каким образом можно вскрывать подобные случаи издевательств над детьми, физического насилия?
— Такую работу должны проводить подготовленные социальные работники, психологи, юристы, врачи. Существуют техники, в ходе применения которых факты насилия вскрываются. Это должна быть комплексная работа разных специалистов с учетом возрастных, в том числе интеллектуальных особенностей детей, и все эти профессионалы должны иметь навыки ведения определённых интервью, когда с помощью вопросов можно понять ситуацию.
Например, ребенок не сможет назвать то, чего нет в его практическом жизненном опыте, если он чего-то не знает – он не может это сочинить. Есть общие слова, а есть конкретные действия и их описание. Работа специалистов направлена на выявление фактов, подробностей, определенных деталей, дающих основание предполагать, что сказанное — правда.
Факты избиения ребенка могут вскрыться и на медицинском осмотре. Либо же об этом становится известно со слов ребенка. Он может рассказать друзьям, учителю…
— В работе с ребенком применяются дополнительные исследования. Важен возраст ребенка, его интеллектуальное развитие и понимание социальных последствий того, что он говорит.
Собственно, сейчас есть две крайности. В школу приходят такие «правозащитники» и говорят: «Если вас дома обижают, сразу жалуйтесь, мы вас защитим». Или наоборот, ребенок рассказывает достоверные подробности о своей тяжелой ситуации, а ему просто не верят или стыдят, обвиняют, что он «предатель, разваливает семью». В итоге ребенок подчас вообще не знает, как себя вести.
Поведение родителей тоже важно в этих ситуациях. Бывает, в случае грубого насилия второй родитель встает на сторону ребенка: я буду с тобой, защищу тебя, мы разберемся с этой проблемой, я не позволю ему тебя обижать. Дети ждут именно этого — защиты. Но в 80% случаев второй родитель встает на сторону первого и говорит ребенку: «Ты врешь», или «Ну, терпи». Тогда у ребенка, если он восстал против насилия, остается ощущение, что он предал свою семью.
В большинстве случаев детям тяжело, стыдно обсуждать тему насилия в семье. И когда они говорят об этом, их цель – вовсе не причинить родителям вред. Они хотят прекращения насилия со стороны близких и восстановления возможности жить со своей семьей в любви. Дети ведь тоже хотят уважения.
Изъятие же из семьи – это колоссальная травма для ребенка. В условиях недостатка профессионализма у специалистов, работающих в социальной сфере и сфере защиты детей, никому не хочется разбираться, проще сбросить проблему с плеч – найти виноватого и наказать. Но в случае лишения родителей прав «наказанными» оказываются именно дети, которые теряют семью. Реальная защита детей — это профилактика, раннее выявление и предотвращение насилия; реабилитация, работа с последствиями травм; помощь семьям в трудной жизненной ситуации, просветительская работа в обществе… То есть конечная цель – это сохранение ребенка в семье, помощь родителям тогда, когда это возможно. Ничего хорошего нет для ребенка в том, что его семья разрушится, и он попадет в детский дом.
— Как же избежать крайностей в разборе подобных ситуаций?
